[Интервью] Ли Чон Джэ: «Я играю людей, а не лицом»

«Мужчина года-2024» по версии GQ Korea Ли Чон Джэ: никаких секретов.

Смотрите также: Ли Чон Джэ возвращается в смертельную игру, но с другой целью в дораме «Игра в кальмара 2»

GQ: Как вы думаете, каким будет ваше выражение лица 26 декабря 2024 года? На следующий день после Рождества.

Ли Чон Джэ: Ну, если ничего особенного не случится, то, наверное, таким же, как всегда.

GQ: Ведь это дата выхода второго сезона «Игры в кальмара».

Ли Чон Джэ: Да, 26-го числа. Точно.

GQ: Но вам кажется, что все будет так же, как обычно?

Ли Чон Джэ: Думаю, да. Все, что я могу сделать — это усердно заниматься продвижением и хорошо рассказывать о проекте. Больше от меня ничего не зависит.

GQ: Когда впереди премьера, вы волнуетесь или, может быть, спокойны, потому что работа уже сделана? Особенно когда речь идет о втором сезоне такого проекта, который стал мировым хитом.

Ли Чон Джэ: Второе похоже на правду. (Улыбается.)

GQ: Кажется, что вы постоянно двигаетесь вперед, разрушая стереотипы и предлагая новые грани своих персонажей.

Ли Чон Джэ: Так и есть. (Кивает.)

GQ: В этом смысле, возможно, возвращение к роли Сон Ки Хуна во втором сезоне было для вас новым опытом? Ведь даже в «Советнике» вы снимались, заранее зная, что будет два сезона…

Ли Чон Джэ: Да. Дело в том, что команда «Игры в кальмара» всегда говорила, что второго сезона не будет, поэтому я вообще об этом не думал. Но поскольку весь мир полюбил этот сериал, мы пришли ко второму сезону. Я подумал: «И так бывает!» Было забавно. Первый съемочный день второго сезона начался в аэропорту, где закончился первый сезон. И у меня тогда не было каких-то особенных мыслей или эмоций, просто «Ну, опять снимаемся». Но когда я вошел на площадку игр, почувствовал себя немного странно.

Q: В каком смысле?

Ли Чон Джэ: Я снова вернулся на эту — как бы это правильно сказать — адскую площадку. Этого я совсем не ожидал.

GQ: Наверное, здесь подойдет фраза «похоже, но не то же»? Персонаж Сон Ки Хун тот же, но игра идет по-другому. Были ли моменты, требующие большей концентрации?

Ли Чон Джэ: Съемки всегда похожи друг на друга. Всегда сложно. Нужно постоянно думать и что-то менять. Ты сомневаешься, непрерывно развиваешься, репетируешь, проверяешь себя.

GQ: Мне хотелось бы узнать больше о втором сезоне, но боюсь, что это будет спойлером, поэтому я не смею спрашивать.

Ли Чон Джэ: Если я расскажу, то нарушу контракт. (Смеется.)

GQ: Вы говорили, что когда работа над проектом завершена, остается чувство «это было непросто, но результат стоил усилий». Какие воспоминания останутся у вас от работы на этом проекте?

Ли Чон Джэ: Ярче всего мне вспоминаются вечера у костра с коллегами-актерами: мы грели руки и обсуждали разные мелочи. Такие повседневные разговоры. А еще, поскольку мы снимали целый год, все стали очень придирчивыми к еде, часто думали, куда пойти поесть. Я сидел на диете и редко ходил с ними, но иногда, когда отмечались дни рождения или завершалась очередная сцена, мы собирались за общим столом. Там я узнал много интересного об их подготовке к «Игре в кальмара» и жизни вообще. Это было наиболее увлекательно.

GQ: Первое появление Ли Чон Джэ в образе Сон Ки Хуна до сих пор поражает. Его герой, который находится в трудной жизненной ситуации, всегда жизнерадостный и заботливый. Как вы думаете, почему вам удалось так убедительно сыграть Сон Ки Хуна? Дело ведь не в удачно подобранном костюме.

Ли Чон Джэ: Если рассуждать теоретически, это довольно просто. Если у тебя есть опыт, если ты хорошо понимаешь людей, ты можешь понять своего героя. Но вот убедительно его сыграть, воплотить, стать этим человеком, — это сложная задача.

GQ: То есть…

Ли Чон Джэ: Мне нужно много репетировать. Очень важно понимать эмоции персонажа. Я когда-то играл похожие роли и жизненный опыт у меня есть, поэтому подумал, что смогу справиться с этой ролью. Но только на опыте сыграть не получится, нужно приложить дополнительные усилия. Поэтому сначала я сомневался: смогу ли я справиться, учитывая, что недавно играл совсем других героев? Примут ли меня зрители в этом новом образе? Эти сомнения были постоянными.

GQ: Что вы имеете в виду под жизненным опытом?

Ли Чон Джэ: Каждый может оказаться в сложной жизненной ситуации. Я не хочу вдаваться в подробности, но у меня тоже есть личные переживания, о которых мало кто знает. Так что я понимаю Ки Хуна. Но даже если у тебя есть подобный опыт, сыграть его на экране — совершенно другая задача.

GQ: Готовясь к интервью, я посмотрел фильм «Город восходящего солнца». Этот фильм вы чаще всего упоминали, когда говорили о знаковых для вас работах…

Ли Чон Джэ: Нет, фильм, о котором я говорил чаще всего, — это «Молодой человек». Хотя «Город восходящего солнца» я тоже упоминал.

GQ: Я слышал, что именно благодаря фильму «Город восходящего солнца» вы впервые почувствовали интерес к актерскому мастерству.

Ли Чон Джэ: О, да, я говорил что-то подобное. Но если спросить меня, какой фильм из моей жизни самый запоминающийся или самый важный, я отвечу «Молодой человек».

GQ: Потому что это ваш дебют?

Ли Чон Джэ: Да.

GQ: В следующий раз, когда буду брать у вас интервью, посмотрю и «Молодого человека».

Ли Чон Джэ: Ха-ха-ха-ха. Нет, нет. Я говорю это не для того, чтобы вы смотрели фильмы.

GQ: Между «Городом восходящего солнца» (1998) и первым сезоном «Игре в кальмара» (2020) прошло 22 года.

Ли Чон Джэ: Правда? (Смеется.) Прошло так много времени? Ну ладно. А зачем вы посчитали?

GQ: Хотел спросить, изменились ли вы за это время, но, видимо, для вас оно пролетело незаметно.

Ли Чон Джэ: Невероятно, но так и получилось. Я сам удивляюсь, как время могло пройти так быстро, мне трудно в это поверить. Но, к счастью, я так много работал, что за эти 22 года у меня накопилось множество проектов и воспоминаний. Когда я думаю об этом, понимаю: «Да, я жил полной жизнью». Но на самом деле особых изменений не произошло. И тогда, и сейчас все примерно одинаково. Просто живу жизнью актера, жду хороших проектов. Когда приходит хорошая роль, начинаю думать, как ее сыграть. Эта схема осталась неизменной. Поэтому, когда я задумываюсь, изменилось ли что-то со временем, я просто старею.

GQ: В фильме «Город восходящего солнца» есть несколько сцен, где ваш персонаж Хон Ки посещает ипподром.

Ли Чон Джэ: Да, помню.

GQ: Забавно, но если подряд посмотреть на лицо Хон Ки, а потом Ки Хуна на фоне ипподрома, покажется, что кроме слегка утратившего задор взгляда, ничего особенно не изменилось.

Ли Чон Джэ: Ммм… (Поворачивает голову влево и улыбается.)

GQ: Интересно, что оба персонажа увлечены скачками, но Хон Ки выглядит спокойным, а Ки Хун — подавленным.

Ли Чон Джэ: Хон Ки кажется спокойным, потому что у него нет опыта. Ему еще нет тридцати, он хочет многое попробовать, у него ничего не получается, но он продолжает действовать. Именно поэтому он выглядит немного наивным и чистым. А Ки Хун уже на пороге отчаяния, на краю пропасти. Он не лентяй, но лишился работы после того, как выступил вместе с коллегами против несправедливости в компании. Он потерял семью и видит, как мать вынуждена торговать на рынке. Представьте себе состояние Ки Хуна в этот момент. Это совсем другой персонаж.

GQ: Я имел в виду, не повлиял ли накопленный за прошедшие 22 года опыт на вашу интерпретацию роли игрока на скачках.

Ли Чон Джэ: На самом деле, все было прописано в сценариях и репликах. Если бы 22 года назад персонаж Хон Ки был описан как Ки Хун, я бы сыграл его так. Иначе меня бы уволили. Если не справляешься с работой, надо уходить. В сценарии фильма «Город восходящего солнца» была отражена простота и наивность Хон Ки, а в сценарии «Игры в кальмара» — описан Ки Хун. Если бы вы посчитали этих двух персонажей одинаковыми, это означало бы, что я сделал что-то неправильно. Но если вы почувствовали разницу, значит, я хорошо сделал свою работу.

GQ: Часто ли вы внимательно рассматриваете свое лицо?

Ли Чон Джэ: Конечно. Перед тем как выйти на съемочную площадку, необходимо проверить, как ты выглядишь.

GQ: Сегодня концепция фотосессии заключалась в том, чтобы сосредоточиться на вашем лице. Если бы я был актером, я бы посчитал это сложным заданием. Здесь негде спрятаться: нет ни фона, ни реквизита — только ваше лицо.

Ли Чон Джэ: Кажется, фотограф уделял большое внимание освещению. Мы снимали при естественном свете и с закрытыми шторами. Освещение менялось: то яркое, то мягкое. Кажется, что была проделана большая подготовительная работа.

GQ: А вы долго готовились?

Ли Чон Джэ: Честно говоря… (Выпрямляется и слегка улыбается.) Когда меняется стиль одежды, настроение и выражение лица тоже меняются, чтобы соответствовать образу. Иначе получается странно.

GQ: Сейчас ваши глаза карие, но в фильме «Физиогномика» казались почти черными, в «Охоте» у Пак Пён Хо — серыми, а у Ки Хуна в «Игре в кальмара» глаза оливковые…

Ли Чон Джэ: Ха-ха-ха. (Распахивает глаза.) В кино на крупных планах во весь экран видно все: линзы, макияж и прочее. Может быть, это связано с освещением?

GQ: Как бы вы описали ваше сегодняшнее лицо?

Ли Чон Джэ: Такой подробный анализ… (Смеется.) Я не слишком внимательно слежу за ним, просто смотрю, изменилось ли что-то за день, не вскочил ли прыщ.

GQ: Вы замечаете, поднялись у вас уголки глаз или опустились?

Ли Чон Джэ: Обычно я не обращаю внимания на такие вещи.

GQ: А выражения чужих лиц хорошо читаете?

Ли Чон Джэ: Сложно сказать. Если обращать на это слишком много внимания, это может привести к недопониманию. Лучше сосредоточиться на том, что человек говорит. Если отвлекаться на жесты или мимику собеседника, можно упустить суть разговора. Я ведь не физиогномист и не психолог, не изучал такие вещи. Если кто-то постукивает пальцами или кивает головой пару раз, это не обязательно означает, что он искренен. Люди могут просто поддерживать разговор, делая вид, что соглашаются.

GQ: Вы довольно рациональны.

Ли Чон Джэ: Скорее, я стараюсь избегать недоразумений.

GQ: Но ведь наблюдение за людьми должно быть — ваша профессиональная привычка?

Ли Чон Джэ: Наблюдение — это нечто другое. Я предпочитаю слушать, что говорит человек, а в повседневной жизни наблюдаю за людьми издалека, запоминая отдельные моменты. Понимание человека заключается не только в чтении его мимики. Важно понимать его поступки и чувства. Я ведь играю людей, а не лицом.

GQ: Выходит, выражение лица и эмоция — это не одно и то же.

Ли Чон Джэ: Совершенно верно, это не синонимы.

GQ: Есть ли эмоции, с которыми вы избегаете сталкиваться?

Ли Чон Джэ: В актерской профессии?

GQ: В обычной жизни.

Ли Чон Джэ: Человек не всегда может открыто выражать все, что чувствует, потому что бывают ситуации, когда нужно скрыть или подавить свои истинные эмоции. Иногда важно действовать решительно, даже если это требует преодоления внутренних сомнений или страха…

GQ: Несколько месяцев назад в интервью вы упомянули, что работаете над тремя сценариями. Вы все еще пишете их?

Ли Чон Джэ: Да, да, да.

GQ: Поделитесь хоть каким-нибудь намеком на сюжет?

Ли Чон Джэ: Ой, нет.

GQ: Вы пишете их одновременно?

Ли Чон Джэ: Да, да.

GQ: Вам это дается легко?

Ли Чон Джэ: Это и сложно, и страшно. Ведь я должен изложить свои мысли так, чтобы зрители могли их воспринять. Страшно.

GQ: Писательство — это способ заглянуть внутрь самого себя?

Ли Чон Джэ: В какой-то степени. Сценарий — это история, которая строится вокруг определенных ситуаций и персонажей. Это необязательно должна быть моя личная история. Я могу написать историю, основанную на опыте другого человека. Но в любом случае, в ней будут отражены мои собственные мысли. Невозможно полностью самоустраниться. Особенно когда задаются вопросы: «Почему этот материал?» или «Почему эта тема?» Ведь это отражает мои размышления.

GQ: Как вы справляетесь с этим страхом?

Ли Чон Джэ: Волевым решением. Я думаю, подходит ли этот сюжет и тема для зрителей? Всегда надеюсь, что эта история будет полезна современному зрителю. Даже если она не придется по вкусу всем, главное, чтобы она вдохновляла или вызывала здоровый отклик. Если у меня есть такая надежда, я продолжаю писать.

GQ: Вы рассказывали, что сценарий для «Охоты» был написан с большим трудом. Несмотря на это, вы продолжаете писать. Какой урок вы извлекли из этого процесса?

Ли Чон Джэ: Сценарий «Охоты» я переписывал несколько раз, несколько черновиков даже выбросил. Но позже понял, что это своего рода вызов. Мой опыт на съемочной площадке помог мне увидеть, что создание фильма — это не только техника, но и творческий процесс, требующий взаимодействия с командой. После «Охоты» многие советовали продолжать писать. Так что я продолжил, несмотря на то, что путь не всегда был легким.

GQ: И свои реплики тоже написали?

Ли Чон Джэ: Конечно. (Улыбается.) Кто же их еще напишет?

GQ: В голову не укладывается все равно. Даже после прочтения нескольких интервью ваше мастерство все равно поражает.

Ли Чон Джэ: Некоторые думают: «Раз был первоначальный вариант, значит, надо было лишь немного изменить». Но были и те, кто видели и черновую версию сценария, и фильм.

GQ: Черновик назывался «Намсан»…

Ли Чон Джэ: Да, да. Этот сценарий довольно часто переходил от одного режиссера к другому. И моя версия сценария тоже прошла через множество рук. Многие люди, связанные с кинопроизводством, сравнивали эти два сценария. Поэтому они знают, сколько изменений я внес. Когда мы впервые прочитали черновик, у моего героя Пак Пён Хо и персонажа Го Юн Джон были постельные сцены. Я задумался, зачем? Именно тогда все началось. Я решил, что сначала нужно убрать эти сцены, поэтому купил права на сценарий. А когда убрал эти сцены, понял, что для воссоздания эпохи 1980-х обязательно нужна какая-то тема, и стал ее искать. Затем мне пришлось изучить ту эпоху, включая политическую и социальную обстановку, психологию каждого персонажа… Это был непростой проект. Количество отказов от ведущих режиссеров увеличивалось, и я подумал, что мне придется снимать самому.

GQ: У меня крутится в голове: «Если я не напишу, то кто напишет?»

Ли Чон Джэ: (Улыбаясь уголками глаз.) Было бы неплохо, если бы кто-то написал это за меня.

Bigbaraboomary © YesAsia.ru